Если вы видели кинофильмы "Миссия невыполнима-2", "Али", "Схватка", "Свой человек", "Черный ястреб", "Слезы солнца", "Гнев" и "Гладиатор", то голос австралийской певицы и композитора Лиза Джеррард вам знаком.

В этом году Лиза Джеррард и музыкант Брендан Перри решили возродить свой совместный проект - группа Dead Can Dance отправилась в международное турне. Посетили они и Россию: их концерт в Санкт-Петербурге собрал полный зал, билеты были распроданы без остатка еще за месяц до выступления. В сентябре турне продолжится в Соединенных Штатах, а там, как знать, может, и следующий студийный альбом не за горами.

Дива из Австралии

Музыкальная карьера австралийской дивы началась довольно далеко от Голливуда: в 1981 году 20-тилетняя Лиза Джеррард познакомилась в Мельбурне с Бренданом Перри.

Перри перебрался в Южное полушарие из Лондона несколькими годами ранее и колесил по Новой Зеландии и Австралии со своей командой под названием The Scavengers, безуспешно пытаясь попасть на глаза агентам звукозаписывающих компаний. Лиза и Брендан организовали группу Dead Can Dance вместе с Полом Эриксоном и Саймоном Монро.

"Название Dead Can Dance, как нам кажется, отражает процесс творчества как превращение мертвого в живое, - говорит Брендан Перри. - В основе этого процесса - взаимодействие человека и музыкальных инструментов. Любой инструмент - будь то барабан или гитара - резонируя в руках музыканта, раскрывает скрытый в нем потенциал жизни."

Интересно, что поначалу музыкальные эксперименты Лизы не впечатлили Перри, и в новой команде ей отводилась второстепенная роль.

Несмотря на нетривиальное название, успеха группа не имела. Через год Эриксон и Монро отправились искать счастья в одиночку, а Лиза Джеррард и Брендан Перри упаковали чемоданы и вернулись в Лондон.

В 1983 году фортуна повернулась к дуэту лицом - демо-запись Dead Can Dance произвела впечатление на Айво Уоттса-Рассела, хозяина лондонской компании звукозаписи 4AD, автора небезызвестного проекта This Mortal Coil и пионера готического направления в альтернативном роке.

В марте 1984 года появляется первый альбом - сборник написанных за четыре года песен под названием Dead Can Dance. К тому моменту готы уже порядком поднадоели музыкальным критикам, но Лизу и Брендана это не остановило.

На обложке альбома красуется ритуальная маска из Новой Гвинеи. В Лондоне в то время творчество полинезийских резчиков особой популярностью не пользовалось, и псевдо-готические завитушки первого студийного опуса дуэта не позволили критикам по достоинству оценить необычный голос и манеру пения Лизы Джеррард. Широкие массы слушателей прошли мимо, не обернувшись. А напрасно...

Не заметить такой голос просто преступно. Спустя некоторое время широкие массы это поняли, и второй альбом группы, Spleen and Ideal, добрался до второго места в британских независимых чартах. В следующем году Dead Can Dance не вылезали из гастрольных турне, а в 1987 записали новый альбом - Within The Realm Of a Dying Sun.

"Мы осознали, насколько привязка к стандартному набору инструментов ограничивает наше музыкальное видение. В головах у нас крутились самые разные звуки, но воспроизвести их посредством гитары, баса и барабанов невозможно. Пришлось взяться за музыкальную теорию, в особенности конструкции барокко, основанные на контрапунктах, и мы решили работать в рамках классических идиом и использовать классические инструменты. Чтобы воспроизвести то, что мы слышим в голове", - вспоминают участники Dead Can Dance.

За пределами готики

К началу 90-х в массовом сознании Dead Can Dance перестали ассоциироваться с замотанными в черное готами. Необычный музыкальный коктейль стилей, направлений, географических регионов и исторических эпох, и конечно, завораживающий голос Лизы Джеррард завоевал группе, как это принято говорить, "широкую популярность в узком кругу ценителей".

На мой взгляд, лучший альбом Dead Can Dance - это Into the Labyrinth. В нем легко уживаются английская баллада конца 18 века и ритуальные коптские песнопения, индийские таблы и китайский янь чин. Это первый альбом, записанный в новой студии Dead Can Dance - Quivvy, разместившейся в здании ирландской сельской церкви постройки 19 века, которую Перри купил в 1992 году и превратил в своего рода мастерскую звукозаписи.

Создавая материал для Into the Labyrinth, Перри и Джеррард еще больше отдалились от стереотипов "стиля" и "характерного звучания". Любопытно и то, что внимательный слушатель, знакомый с предыдущими работами дуэта, без труда отгадает, какая композиция написана Бренданом, а какая - Лизой, тем более, что готовились они практически независимо друг от друга.

В альбоме Into the Labyrinth творческие трения между участниками дуэта пока не бросаются в глаза, однако во время американского турне Towards the Within в 1994 году критики заговорили о том, что Лизе стало тесно в рамках Dead Can Dance. И не ошиблись. В следующем году увидела свет первая сольная работа австралийской дивы - The Mirror Pool.

Все песни для своего альбома Лиза написала сама, но от этого он не стал менее эклектичным. "Оценивая музыкальные композиции, обычно говорят о влиянии той или иной культуры, - говорит Лиза Джеррард. - Я ставила перед собой другую цель: я исследовала выразительность культуры как способ проникнуться ее духом. Я выбрала название The Mirror Pool потому, что оно предполагает возможность отражения - черта, присущая музыке как части бытия."

Второй сольник Лизы Джеррард - Duality - также весьма эклектичный альбом. Сама Лиза описывает его как "классический" и "современный". Абстрактная музыкальная мозаика, и в то же время зеркало, в котором отразились элементы необъятной мировой культуры, к которым музыкантам удалось прикоснуться за последние 20 лет.

Акулы с Беверли-Хиллз

Необычные гармонические структуры, ненавязчивое вмешательство этнических ритмических рисунков, а главное - голос необычайной силы, чистоты и глубины заинтересовали акул Голливуда. Лизе Джеррард было предложено поучаствовать в озвучивании фильмов. Первый свой саундтрек Лиза написала еще в 1988 году, для малобюджетного фильма El Nino de la Luna, в котором, кстати, и снялась в одной из главных ролей.

Музыка, написанная для фильма "Свой человек" (The Insider) с Аль Пачино и Расселом Кроу в главных ролях, открыла перед Лизой Джеррард многие двери в Голливуде. В сотрудничестве с Хансом Циммером она написала саундтрек к "Гладиатору". Он выдвигался на премии "Грэмми" и "Оскар", за него Лиза Джеррард получила "Золотой глобус".

Критики не прошли мимо и ее работ за пределами Голливуда - саундтрек к новозеландскому фильму Whale Rider удостоился четырех международных наград. Правда, переманить певицу из австралийской глубинки в особняки Беверли-Хиллз голливудским бонзам так и не удалось. Оно и понятно: современный блокбастер, как правило, не нуждается в звуковом оформлении, которое заставляет закрыть глаза и забыть о том, что происходит на экране.

С завидной регулярностью Лиза отклоняла и весьма выгодные предложения писать музыку для компьютерных игр, сосредоточившись вместо этого на работе над своим новым проектом, Immortal Memory. Этот альбом, написанный в соавторстве с ирландцем Патриком Кассиди, вышел в прошлом году.

На нем есть композиции, написанные на гэлльском языке - языке шотландских кельтов, а также на арамейском. А многие песни Лизы вообще написаны на языке, понятном лишь ей одной - для нас с вами это бессмысленный набор звуков. Но когда они поются таким голосом!

"Наверное, я всегда была нетерпеливой и все время слишком торопилась выразить все то, что меня переполняет; порой мне просто не хватает времени в поисках нужных слов, и не хочется с ними возиться, - говорит Лиза Джеррард. - А когда у меня родилась дочь, многое стало понятно. Еще не научившись говорить, она пела без слов абсолютно свободно и легко, ее не тяготили оковы человеческой речи. Возможно, я точно так же полюбила пение еще в детском возрасте. Общаться с миром посредством пения мне было легче, чем сковывать себя рамками навязанных мне слов и правил их сочетания."